Если судьба выбирает нас - Страница 36

К оглавлению

Снаружи вновь что-то грохнуло, а потом раздался зычный крик "Наших Бьют!" и топот множества ног.

Я подскочил к окну и, свесившись через подоконник, выглянул на улицу…

Твою мать!

На другом конце площади наши гренадеры во всю махались с какими-то казаками!!!

* * *

Нацепив фуражку, я ринулся на выход, на ходу застегивая портупею:

— Савка, пулей к Михайлову в жандармскую команду!

— Слушаюсь, вашбродь! — Гаркнул грохотавший за мной по лестнице ординарец.

Выскочив из здания, я побежал через площадь к Хеллерштрассе, обгоняя спешащих к месту событий солдат. Растолкав собравшихся зевак, продрался в первый ряд.

Слава Богу! Не мои! Видать, из расквартированной здесь одиннадцатой роты.

Трое казаков против пятерых гренадер.

Точнее двое на четверо — двое уже выбыли. Казак без папахи сидел у стены, зажимая рукой разбитую голову, а солдат лежал, скрючившись на мостовой, обхватив руками живот, и мучительно блевал.

Начало было лихое, но к моменту моего появления дрались уже как-то лениво и без энтузиазма, по причине очень сильного алкогольного опьянения.

Осмотревшись, я обнаружил, что других офицеров в толпе нет, и заорал, что есть мочи:

— Пре-кра-ти-и-и-ить!!!

Ноль внимания…

— Я вам приказываю!!!

Опять никакой реакции — слишком пьяны и заняты друг другом. Сволочи!

Вот вы так! Ну, все! Терпеть не могу пьяных скотов! У меня просто сорвало крышу и с криком "Песец вам пришел!" я ринулся вперед.

— Вы что, сукины дети, оглохли?!? — Первый попавшийся мне под руку гренадер, получив в ухо, сел на мостовую, больно приложившись копчиком. — Прекрати-ить! — Следующий солдат, схваченный за руку, с разворота влетает в толпу зрителей. — Кому сказал, мать вашу! — Еще двое драчунов столкнувшись головами с клацающим звуком, вышли из строя, синхронно рухнув на колени в обнимку друг с другом. — Ур-р-роды! — Третьего казака я просто пихнул в грудь так, что он, запнувшись о ноги сидевшего на мостовой собрата, упал прямо на него.

Я развернулся к последнему участнику драки. Здоровенный детина в разорванной гимнастерке смотрел на меня мутными быдлячьими глазами, сжимая в окровавленной руке гранату без запала. Видать, это он ей казака по голове приложил, вместо кастета.

— Брось! — Я исподлобья глянул на бузотера, потирая отбитый кулак. — Брось гранату, кому сказано?!?

— Ы-ы-ы! — Качнувшись, эта туша шагнула на меня и…

И получив сапогом в промежность, согнувшись, завалилась на бок, издавая вой подстреленного бизона…

— Кому было сказано — прекратить? А? — Я злобно оглядел и драчунов и собравшихся зрителей. — Вы что, сволочи, совсем нюх потеряли? Чего не поделили? Я вас… В Бога… В душу… Научу Родину любить!!!

— Что здесь происходит? — Раздался из толпы возмущенный голос и на пятачок передо мной вышел младший офицер одиннадцатой роты прапорщик Софьин — аккуратно прилизанный юноша с широко распахнутыми карими глазами. Увидев меня, он остановился и как-то испуганно повторил свой вопрос — Что? Что происходит?

— Это у вас, господин прапорщик, надо спросить! Что происх-о-о-одит? Ваши подчиненные тут драку затеяли, а вы шляетесь неизвестно где! — Взвился я.

В общем, "Остапа понесло…"

3

— Господин прапорщик, я ценю ваше рвение в поддержании дисциплины, но не одобряю ваши методы! — Командир полка Николай Генрихович Беренс резко развернулся на месте, сверкнув стеклами очков. Заложив руки за спину, он строго посмотрел на меня и добавил: кроме того, хочу вам напомнить, что оспаривать суть исполнения другими офицерами служебных обязанностей в присутствии нижних чинов — недопустимо! Уясните это на будущее!

— Так точно, господин полковник!

Также в комнате присутствовали: начальник штаба подполковник Левицкий и адъютант полка поручик Шевяков — в качестве стенографистки.

— Объясните мне, барон, зачем вы ввязались в драку? Надо было дождаться прибытия жандармской команды. — Полковник вновь начал ходить по комнате из угла в угол.

— Опасался, что дойдет до смертоубийства, господин полковник!

— Хм? В такой обстановке вам следовало выстрелить в воздух. Обычно это помогает.

— Не думаю, чтобы это их образумило, господин полковник. Гренадеры были слишком пьяны, а казаки могли неадекватно среагировать.

— Ход ваших мыслей мне понятен, господин прапорщик. Обождите пока в коридоре.

— Слушаюсь!

— И пригласите сюда поручика Щеголева и прапорщика Софьина — они ожидают за дверью!

Выйдя из комнаты, я хмуро посмотрел на офицеров одиннадцатой роты и буркнул:

— Ваша очередь, господа!

* * *

Честно говоря, я ожидал худшего.

Слава Богу — обошлось! А вот Щеголеву и Софьину досталось по полной — Беренс под конец десятиминутной обструкции орал на них так, что звенели немногие уцелевшие в здании стекла.

Вслед за этим последовало продолжение банкета. В штабе появился командир 2-го Уральского казачьего полка полковник Паленов сотоварищи.

Арестованных драчунов отлили водой, дабы привести в чувство и прямо во дворе гостиницы учинили быстрое разбирательство.

Начали с казаков, как с наиболее трезвых.

— Ну, шалопаи, чего с гренадерами не поделили? А? — грозно хмуря густые брови, вопрошал Паленов.

— Пьяные были, господин полковник, — глядя в пол, буркнул приказный с забинтованной головой.

— Эх ты! Сказано же: "До пьяна — не пей…". Чего умолк? Дальше говори!

— В орлянку играли — кому последняя фляга достанется… Да пятак на ребро встал — между досок… Ну и…