Если судьба выбирает нас - Страница 30

Мы осторожно продвигались следом. Я крался на полусогнутых, аккуратно раздвигая камышовые стебли стволом автомата. За спиной пыхтел согнутый в три погибели Савка.

Не знаю, удалось бы нам задуманное на все сто процентов, но в дело вмешался Его Величество Случай.

Мы были уже на полпути, как вдруг далеко на левом фланге началась бешеная стрельба. По моим ощущениям, где-то в районе уже упомянутого хутора Новотного. Судя по всему, первый батальон нашего полка, продвигаясь на север, столкнулся с немцами и теперь ведет бой.

Столь замечательное событие не могло не привлечь внимания неприятельских саперов. Они засуетились, забегали. Многие, прекратили работу, дружно обратив головы на запад.

Под шумок Рябинин со своими орлами подобрался к основанию высоты четыре-девять-ноль вплотную. И теперь я с напряжением наблюдал за двумя фигурами, ползущими по склону к укрытому бруствером немецкому пулемету.

Вот она из фигур махнула рукой, и в воздухе мелькнуло темное пятно — следом грохнул взрыв! Тут же, с нашей стороны заговорили "максимы", уничтожая зазевавшихся врагов, прижимая их к земле, подавляя их волю к сопротивлению. Бруствер, через который перелетела граната, разворотило полностью, торчавший на фоне неба ствол МГ-08 исчез. Судя по мощности взрыва и разрушениям, по немцам запулили пятифунтовую гранату — чтоб уж наверняка.

Второй германский станкач открыл огонь по фронту, откуда стреляли солдаты одиннадцатой роты и наши пулеметы. Вражеские саперы попрятались в полуотрытые окопы, расхватав свои "маузеры" и теперь суматошно палили в белый свет как в копеечку.

— Вперед! — Заорал я, поднимаясь во весь рост. — В атаку-у-у-у!!!

Рывком преодолев расстояние до подножия высоты, я полез вверх. Впереди, помогая себе прикладом карабина, карабкался здоровяк Палатов. Справа и слева меня по склону поднимались другие гренадеры. Из-за спины короткими очередями огрызался "Бертье-Федоров" третьего взвода.

Уф!!! Вот и вершина…

У разбитого пулеметного гнезда — мелко нашинкованные остатки расчета. Осматриваюсь поверх выставленного вперед автоматного ствола. Мои солдаты схватились с упорно сопротивляющимися немецкими саперами. Тут и там вспышки выстрелов, крики, разрывы гранат.

— Вперед! — поднимаюсь и, пробежав несколько шагов, спрыгиваю в траншею. Пригибаясь, бегу следом за Палатовым, спотыкаясь о трупы. Стрельба не утихает. У развилки ходов сообщения хлопаю вестового ладонью по спине. — Давай направо!!! — сломя голову несемся дальше.

Траншея мельчает, постепенно сходя на нет — мы выскакиваем на открытую площадку, на которой кипит рукопашная.

Палатов палит из карабина по ближайшему врагу и, выставив вперед штык, ломится дальше в гущу драки. С другой стороны площадки из хода сообщения выскакивают несколько фигур в фельдграу. Не целясь, даю по ним очередь на полмагазина, а потом падаю на колено и уже прицельно расстреливаю оставшиеся патроны.

— Щелк!!! — выпалил все до железки. Ору "Савка, прикрой!", вынимаю пустой магазин, сую его за голенище сапога, хватаю из подсумка другой — снаряженный и судорожно вставляю его в горловину.

— А-а-а-а-а!!! — на меня, вопя во всю глотку, несется здоровенный немец с "маузером" наперевес.

Черт! Не успеваю…

— Гдах! Гдах! — Гремит над ухом дробовик. Картечь останавливает яростный рывок вражеского солдата, и он утыкается в землю в трех шагах от меня. Это верный Савка прикрыл меня из своего "браунинга".

Повезло… Передергиваю затвор автомата. Все! Теперь подходите, суки — всех отоварю!!!

Яростное и раскатистое русское "Ура!" слышится сзади. Орлы из одиннадцатой роты наконец-то прочухались и пошли в атаку.

Теперь мы немцев точно дожмем!

Площадка уже очищена от врагов, из ходов сообщения набегают новые и новые гренадеры.

— Вперед! — машу рукой, указывая направление. Успеваю подумать, что это — любимое мое словечко на сегодня, однако. Следом за выскочившим откуда-то Акимкиным с его ручником "Бертье-Федоров" ныряю в следующий ход сообщения.

Еще несколько минут суматошного бега и стрельбы, и мы оказываемся у пары аккуратных палаток, возле которых у раскладного столика стоят несколько немцев с поднятыми руками, опасливо косящихся на штыки моих гренадер.

Финита ля комедия… Противник предпочел сдаться — и слава Богу!

Фу-у-у-у-у-у…

Жрать хочется — сил нет!!!

9

Какая вкуснотень!!!

Я жадно поедал горячую рассыпчатую гречневую кашу с мясом и луком. Тыловики наконец-то добрались до нас, причем ровно за полчаса до полуночи. Теперь оголодавшие солдаты активно подкреплялись.

Тут же был организован пункт раздачи огнеприпасов. Подтянулись санитарные повозки под командованием младшего врача коллежского секретаря Эльбова, а за ними минометчики и артиллеристы со своими траншейными пушченками.

После окончания боя мы успели подсчитать потери и трофеи, с помощью пленных саперов подготовить позиции к обороне, развернув их фронтом на север, и для полного счастья нам не хватало только здорового трехразового питания.

Я даже сгрыз несколько сухарей из сухпая, пока мы с Лиходеевым осуществляли традиционный военно-административный учет и контроль, а Савка набивал патронами опустевшие автоматные магазины.

Блаженное чувство сытости меня и подвело. Едва закончив ужин, увенчавшийся несколькими глотками красного вина из фляги, я вырубился, сидя на трофейной скамейке и привалившись спиной к стенке траншеи.

* * *

Выспаться, как следует, не удалось.